Служба на подводной лодке всегда считалась престижной и невероятно опасной. Тысячи призывников, ежегодно мечтают оказаться в числе новобранцев военно-морского флота и отправиться в поход на борту субмарины. Их не пугают ни суровые условия несения службы, ни тяжелая физическая работа, ни огромный уровень ответственности.
Смелых и отважных молодых людей не страшит даже то, что любая авария на глубине может стоить жизни всем находящимся на борту. Тем не менее, моряки-подводники, отправляясь в очередной рейс, всегда надеются, что живыми и невредимыми вернуться к родным.
Так было и в 1972 году, когда атомная подводная лодка К-19 возвращалась с боевого патрулирования в водах Северной Атлантики. 24 февраля, приблизительно в 10 часов утра, во всех отсеках подводной лодки раздался сигнал пожарной тревоги. В это время многие члены экипажа отдыхали после ночной вахты. К тому же, за предыдущий месяц система уже пару раз срабатывала ложно.
Начало трагедии
Оказалось, что в этот раз срабатывание не ложное. Очаг возгорания находился в девятом отсеке, его быстро обнаружил вахтенный матрос. Подводник, вместо того, чтобы принять срочные меры к тушению, по непонятной до сих пор причине отправился будить главстаршину, и драгоценное время было безвозвратно упущено.
Как только огонь повредил обшивку системы подачи воздуха высокого давления, весь девятый отсек вспыхнул. Разбуженный старшина, не раздумывая ни секунды, первым ринулся в эпицентр очага со шлангом воздушно-пенного пожаротушения, и первым погиб в огне.
Когда стало очевидно, что ликвидировать возгорание быстро и без потерь не удастся, капитан подводной лодки В.П. Кулибаба отдал приказ личному составу покинуть постепенно заполнявшиеся едким дымом кормовые отсеки и приступить к всплытию.
Оставшиеся в живых моряки из девятого отсека поспешили перебраться в восьмой. Когда за последним успевшим выбраться из пекла была наглухо заперта дверь, в девятом отсеке произошел оглушительный взрыв, в отзвуках которого тонули крики сгорающих заживо подводников.
Продолжение борьбы
Смежные с девятым отсеком помещения подводной лодки медленно, но верно заполнялись угарным газом. Индивидуальных дыхательных аппаратов на всех не хватало, потому что часть из них осталась на боевых постах. Десятый отсек, с находившимися в нем 12 членами экипажа, и вовсе оказался отрезан от носовых.
Поскольку именно в восьмом отсеке находился пульт управления атомным реактором, командир электротехнического дивизиона капитан-лейтенант Лев Цыганков принял единственно верное решение. Он переправил всех моряков в следующие по порядку отсеки, оставив вместе с собой лишь старшину Николаенко и нескольких электриков, без которых невозможно было обеспечить плавный подъем АПЛ, после чего приступил к выполнению сложной работы в нечеловеческих условиях.
Температура в восьмом отсеке, в связи с полным отключением систем кондиционирования, поднялась до пятидесяти градусов. Дышать в помещении без использования ИДА было невозможно. Тем не менее, моряки, задыхаясь и периодически теряя сознание, мужественно вытерпели все тяготы и смогли выполнить поставленную задачу.
В итоге
После поднятия лодки на поверхность и остановки атомного реактора, практически ни один из членов экипажа, находящихся в восьмом отсеке, не остался в живых. Тем временем, угарный газ продолжал распространяться по помещениям лодки. Невидимый убийца, он стал причиной смерти еще нескольких подводников, следивших за работой турбин в седьмом отсеке.
Даже поднявшись на поверхность, моряки еще долго не могли получить помощь. Виноват в этом был девятибалльный шторм, бушующий в течение нескольких дней. Только с помощью военного вертолета и спасательного буксира часть подводников удалось эвакуировать с терпящей бедствие лодки. Моряки, находившиеся в вынужденном заточении в десятом отсеке, смогли выйти из него лишь 18 марта — все это время они совершенно не ели и практически не пили.
4 апреля атомная подводная лодка К-19 была доставлена на базу, и из нее извлекли тела героически погибших подводников. Почти все 28 человек были похоронены на окраине города Полярный.
